Преподобный Виталий Александрийский
«Не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя…
но тот, кто будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви» — Авва Исаия
Часто спрашивают: как нужно молиться, какими словами, на каком языке? Некоторые даже говорят: «Я не молюсь, потому что не умею, не знаю молитв».
Для молитвы не нужно никакое специальное умение. С Богом можно просто беседовать. На богослужении в Православной Церкви мы употребляем особый язык – церковнославянский.
Но в личной молитве, когда мы остаемся наедине с Богом, нет нужды в каком-то особом языке. Мы можем молиться Богу на том языке, на каком говорим с людьми, на котором думаем.
Молитва должна быть очень простой. Преподобный Исаак Сирин говорил: «Вся ткань молитвы твоей да будет немногосложна. Одно слово мытаря спасло его, и одно слово разбойника на кресте сделало его наследником Царства Небесного».
Вспомним притчу о мытаре и фарисее: «Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь; пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю».
Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: «Боже! будь милостив ко мне, грешному!»» (Лк. 18:10-13). И эта краткая молитва спасла его. Так что смысл — не во множестве молитвословий.
Вспомним и разбойника, который был распят с Иисусом и который сказал Ему: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк. 23:42). Одного этого было достаточно, чтобы он вошел в рай. Молитва может быть предельно краткой. Если вы только начинаете свой молитвенный путь, начните с очень коротких молитв – таких, на которых вы сможете сосредоточиться.
Богу не нужны слова – Ему нужно сердце человека. Слова вторичны, первостепенное же значение имеет то чувство, настроение, с которым мы приступаем к Богу. Приступить к Богу без чувства благоговения или с рассеянностью, когда во время молитвы наш ум блуждает на стороне, гораздо опаснее, чем сказать в молитве неправильное слово.
Рассеянная молитва не имеет ни смысла, ни ценности. Здесь действует простой закон: если слова молитвы не дошли до нашего сердца, они не достигнут и Бога. Как иногда говорят, такая молитва не поднимется выше потолка комнаты, в которой мы молимся, а ведь она должна достичь небес.
Поэтому очень важно, чтобы каждое слово молитвы было нами глубоко пережито. Если мы не способны сосредоточиться на длинных молитвах, которые содержатся в книгах Православной Церкви – молитвенниках, попробуем свои силы в молитвах кратких: «Господи, помилуй», «Господи, спаси и сохрани», «Огради мя, Господи, силою Честнаго и Животворящего Креста», «Боже, милостив буди мне, грешному», «Господи, Иисусе Хрсите, Богородицы ради и всех святых, помилуй мя грешнаго».
Одни подвижник говорил, что, если бы мы могли со всей силой чувства, от всего сердца, всей душой сказать одну только молитву «Господи, помилуй»,– этого было бы достаточно для спасения. Но проблема заключается в том, что, как правило, мы не можем сказать этого от всего сердца, не можем сказать этого всей нашей жизнью. Поэтому, чтобы быть услышанными Богом, мы бываем многословны. Будем помнить, что Бог жаждет нашего сердца, а не наших слов. И если мы будем обращаться к Нему от всего сердца, то непременно получим ответ.
«Качество истинной молитвы состоит в том, — говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), — когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму. Заключай ум в произносимых словах молитвы и сохранишь его во внимании… Произноси слова с крайней неспешностью и будешь удобнее заключать ум в слова молитвы».
Подвизаясь таким образом, делатель молитвы «привлекает сердце в сочувствие себе», которое выражается в умилении. Умиление, по определению святителя Игнатия, «есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль с тихим, кротким утешением». Рассеянная же, невнимательная молитва не может произвести спасительного действия и оставляет душу без плода.
Христианин должен стремиться к нерассеянной молитве, а это достигается только путем терпения в молитвенном подвиге. Внимательная молитва, как и умиление признается святыми отцами даром Божиим.«Необходимые принадлежности молитвы – пождание. Когда чувствуешь сухость, ожесточение, не оставляй молитвы: за пождание твое и подвиг против сердечного нечувствия низойдет к тебе милость Божия, состоящая в умилении. Умиление – дар Божий, ниспосылаемый пребывающим и претерпевающим в молитвах, постоянно возрастающий в них, руководствующий их к духовному совершенству».
«Качество истинной молитвы состоит в том, — говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), — когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму. Заключай ум в произносимых словах молитвы и сохранишь его во внимании… Произноси слова с крайней неспешностью и будешь удобнее заключать ум в слова молитвы». Подвизаясь таким образом, делатель молитвы «привлекает сердце в сочувствие себе», которое выражается в умилении.
Умиление, по определению святителя Игнатия, «есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль с тихим, кротким утешением». Христианин должен стремиться к нерассеянной молитве, а это достигается только путем терпения в молитвенном подвиге. Внимательная молитва, как и умиление признается святыми отцами даром Божиим.
«Необходимые принадлежности молитвы – пождание. Когда чувствуешь сухость, ожесточение, не оставляй молитвы: за пождание твое и подвиг против сердечного нечувствия низойдет к тебе милость Божия, состоящая в умилении. Умиление – дар Божий, ниспосылаемый пребывающим и претерпевающим в молитвах, постоянно возрастающий в них, руководствующий их к духовному совершенству»
О молитве Иисусовой
Творить молитву Иисусову, как все мы навыкаем делать, есть доброе дело. В монастырях возлагается это как долг. Стали бы разве возлагать, если бы это было опасно? Опасно то художество, какое придумали и приладили к сей молитве — оно якобы иного ввергает в прелесть мечтательную, а иного, дивно сказать, в постоянное похотное состояние. Его потому надо и отсоветовать, и запрещать. А сладчайшее имя Господа в простоте сердца призывать всем надо внушать и всех к тому располагать.
Молитва, она не только для аскетов, она для всех людей. Церковь постоянно повторяет «Господи, помилуй», постоянно. Слепой в Евангелии, помните, говорил: «Сыне Давидов, помилуй нас». И то же самое – прокаженные и все убогие, которые встречались по дороге Христу.
Подобно этому, непрестанной молитвой Церкви является «Господи, помилуй». Это как бы сумма молитвы, которую мы можем постоянно повторять по дороге, когда мы идем, путешествуем, когда у нас есть свободное время. Поэтому, когда мы повторяем эту молитву и входим в эту молитву, наше сердце заводится и начинает нестись, как скоростной автомобиль. Старец Софроний говорил, что сердце человека способно стать ракетой и вознести его к Богу.
Молитесь с сокрушением и плачем
Вы писали, что ночью встаете и молитесь… Это очень хорошо… Молитесь с сокрушением и плачем. Молитва матери, которая молится, болея за своё чадо, есть щит спасительный. Вот когда плач и слезы пригожи… а в церкви слезы подавляйте и только дух сокрушен держите. Трудиться в делах спасения — всячески трудитесь, но упование спасения всё в Господе Спасителе полагайте. Этот пункт очень важен… Коль скоро упованием мало-мало отклонитесь от Господа, все дело тогда покривляется; ибо тогда Господь отступает, говоря как бы: ну и оставайся с тем, на что упование полагаешь. А это, что бы ни было, совершенно ничтожно. Вы всё оплакиваете грехи… не имея уверенности, что Бог простил их вам.
Грехи под действием разрешения духовного отца тотчас прощаются. Но след их остается в душе, и он томит. По мере подвигов в противлении греховным позывам следы сии изглаждаются, а вместе с тем и томление то умаляется. Когда изгладятся совсем следы, тогда и томлению конец. Душа будет в уверенности отпущения грехов. По сей-то причине — дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно — составляют основу чувств текущего путем спасения. «Чем дальше, тем более открывается во мне недостатков».
Исповедь
Чтобы исповедь шла и совершалась более удовлетворительно, попробуйте записывать все, что лежит на совести, и, приступив к духовному отцу, попросите пересказать ему все по записи. После этого, если он пожелает еще о чем-либо спросить вас, спросит, или вы сами предложите ему это сделать. Действуя так, вы всегда будете отходить от аналоя как скинувшая с себя все вяжущие одежды.
Исповедь – это не беседа о своих недостатках, сомнениях, рассказ как всё было с попыткой поиска оправдаться. Исповедь – это таинство, а не просто благочестивый обычай. Исповедь – это горячее покаяние сердца, жажда очищения, которая происходит от ощущения святыни, это второе Крещение, и, следовательно, в покаянии мы умираем для греха и воскресаем для святости. Раскаяние – первая степень святости, а вот бесчувственность – это пребывание вне святости, вне Бога.
Приготовление себя к суду Божию
Станем и мы собираться… Будет экзамен. Просмотрим программу и, чего не учили, доучим, что позабыли, припомним, что не твердо знаем, протвердим. И поспешим это уладить… Ибо кто знает, может быть, вот-вот и кликнут: Феофан Вышенский… или еще кто-то… и выходи… Ни тетрадок, ни книжек нет… и подсказать некому. Всякий один… как перст, со своими только собственными средствами.
Из письма святителя Феофана Затворника к умирающей сестре
Прощай, сестра! Господь да благословит исход твой и путь твой по твоем исходе. Ведь ты не умрешь. Тело твое умрет, а ты перейдешь в другой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая. Там встретят тебя батюшка и матушка, братья и сестры.
Поклонись им, и наши им передай приветы, и проси попещись о нас. Тебя окружат твои дети со своими радостными приветами. Там лучше тебе будет, чем здесь. Так не ужасайся, видя приближающуюся смерть. Она для тебя дверь в лучшую жизнь.
Ангел Хранитель твой примет душу твою и поведет ее путями, какими Бог повелит. Грехи будут приходить. Кайся во всех. И будь крепкой веры, что Господь и Спаситель все грехи кающихся грешников изглаждает. Изглажены и твои грехи, когда покаялась. Эту веру поживее восставь в себе и пребудь с нею неразлучно. Даруй же Господи тебе мирный исход! День-другой, и мы с тобою. Скоро свидимся. Потому не тужи об остающихся…
