Священнослужители Зарубежной Церкви в паломнической поездке поРоссии
Недавно паломническую поездку в Москву и Подмосковье совершила делегация Восточно-Американской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Своими впечатлениями делится один из ее членов – руководитель пресс-службы Восточно-Американской епархии чтец Петр Лукьянов.
– Петр, вы – выходец из семьи русских эмигрантов первой волны. Расскажите, пожалуйста, о своей семье. Как она оказалась в США?
– Действительно, я – представитель уже третьего поколения эмигрантов. Мои родители – протоиерей Сергий и матушка Любовь Лукьяновы. Отец сейчас несет служение в Восточно-Американской епархии, в Александро-Невском кафедральном соборе города Ховелл, штат Нью-Джерси.
Родители моего дедушки родом из Казани. В страшные годы революции они бежали из России и, в конце концов, оказались в Шанхае. Там родился дедушка – протопресвитер Валерий Лукьянов. В Шанхае его семья познакомилась с епископом Иоанном Шанхайским. Святитель Иоанн рукоположил дедушку в священный сан.
Мои прапрародители – протоиерей Петр и матушка Раиса Мочарские – до приезда в США жили на Волыни. Прадедушка был священником в четвертом поколении. Когда в 1950-х годах он приехал в Нью-Йорк, то привез с собой переносной иконостас, чтобы быстрее организовать приход и начать служить для многочисленных православных эмигрантов.
в Оптиной пустыни
Большинство предков моей мамы родом из города Екатеринослава (ныне Днепропетровск), и только благодаря Божией милости им удалось эмигрировать в США. Мой дедушка Иларион Иванович и бабушка Полина Ивановна Афанасенко встретились в нацистском трудовом лагере.
В конце войны их спас один американский военный, которому понравился мой дедушка, и он взял его к себе поваром. Он нам рассказывал, как американцы просили его варить русский борщ, потому что это было самое лучшее из того, что они ели. Американцы вывезли бабушку с дедушкой из Германии в Америку и, таким образом, они избежали депортации в СССР, где их ожидала бы неминуемая смерть.
Мои отец и мать родились в Нью-Йорке, я сам – в Нью-Джерси, и хотя по паспорту я американец, но считаю себя русским.
– Вы собираетесь пойти по стопам своего деда и отца и служить Церкви?
– Говорить о том, что я хочу стать священником – слишком дерзновенно, но, во всяком случае, родители надеются, что это сбудется. Все в руках Божиих.
Петр Лукьянов
– Вы впервые в Москве?
– Нет, уже третий раз.
– В Америке вам рассказывали о России?
– Еще бы! Я окончил приходскую школу. У нас преподавал выпускник кадетского корпуса, профессор истории, которого мы все звали дядя Миша, а полное его имя – Михаил Александрович Лермонтов, родственник поэта М.Ю. Лермонтова. Благодаря ему, уже в детстве я хорошо знал историю России, включая новейший ее период, знал и о коммунистическом иге, под гнетом которого находилась страна. Для всех нас было очень непросто осознавать этот факт, мы очень переживали за свою историческую Родину.
Нам очень много рассказывали о России, о Москве, с детства учили, что если мы не сохраним свою православную веру, свою культуру, то она будет утрачена.
Так наши близкие воспитывали нас, полагая, что вся надежда на сохранение и передачу подлинно русского православного духа возложена на наше поколение. Все же думали, что настоящая Россия пропала, безвозвратно канула в прошлое. Никто не ожидал, что Советский Союз рухнет и начнется духовное возрождение русского народа.
– Ваши первые впечатления от посещения Москвы? Что более всего запомнилось?
– Конечно, храмы. Мы, американцы, не привыкли к тому, что на каждой улице может находиться храм, что в одном месте может быть собрано столько святых мощей, чудотворных икон. У нас за рубежом есть чудотворная Курская Коренная икона Божией Матери, есть еще несколько икон, также почитаемых, как чудотворные, но здесь они почти в каждом храме!
На колокольне Троице-Сергиевой Лавры
Наша паломническая группа посетила богослужение в храме Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Я зашел в этот храм и пережил неповторимое чувство: сколько вокруг святых икон, сколько поколений людей молилось перед ними, прося о прощении своих грехов, о спасении России, о Первопрестольном граде Москве! Это трудно сразу осознать. Божественная благодать, ощутимо пребывающая в московских храмах, меня особенно поразила.
– Сколько человек приехали вместе с вами в паломничество на этот раз?
– Помимо меня в нашу группу входят еще два сотрудника пресс-службы Восточно-Американской епархии. Возглавляет группу иеромонах Александр (Фризелл) – благочинный Крестовоздвиженского мужского монастыря в штате Западная Вирджиния, самого быстрорастущего православного монастыря в Америке. Это удивительное место: все богослужения там совершаются на английском языке. В обители около тридцати монахов, из них только один родился русским, двое выросли в православных семьях, остальные пришли к Православию самостоятельно, это коренные американцы, не имеющие русских корней, но они так любят Россию!
17 июля, в день памяти святых Царственных мучеников, они вывесили на монастырском здании русский императорский флаг и транспарант со словами: «Боже, Царя храни». В постриге монашествующие обычно получают имена русских святых – преподобных Серафима Саровского, Александра Свирского… Совсем недавно один инок был пострижен с именем священномученика Илариона (Троицкого), епископа Верейского. Для насельников обители русские святые – близкие и родные люди.
В Америке существует пятнадцать православных юрисдикций – Греческая, Антиохийская, Сербская, Румынская и так далее, а англоязычных православных монастырей не так уж и много, поэтому в Крестовоздвиженский приезжает много американцев. Это – подлинный островок России, там все как в Русской Церкви, только на английском языке, на котором даже поют знаменным распевом! Отец Артемий Владимиров как-то сказал об этом месте, что это «американский монастырь с русской душой».
С отцом Артемием Владимировым
Один молодой человек из нашей группы впервые приехал в Россию. Всю жизнь он был прихожанином Американской Православной Церкви и, попав в Москву, соприкоснувшись с ее церковной жизнью, был потрясен до глубины души. Ходил везде, широко раскрыв глаза от изумления, пытаясь осмыслить увиденное и пережитое. Отец Александр ежегодно приезжает в Москву и каждый раз берет с собой двух насельников монастыря, чтобы они воочию увидели сердце православной России.
– Какие московские монастыри посетила ваша группа?
– Мы побывали в Троице-Сергиевой лавре, в Сретенском монастыре, в Марфо-Мариинской обители, молились в Даниловском и Донском монастырях, посетили Хотьково и Алексеевскую обитель в Красном селе – мы там как раз обычно и останавливаемся, по благословению игумении Ксении нас принимает наш близкий друг протоиерей Артемий Владимиров. Гостеприимство, оказанное нам в Красном селе, настолько замечательно и в точности отражает добрый и любвеобильный характер русской души!
– Та Россия, о которой в детстве с ностальгией рассказывали вам родители и учителя, значительно отличается от современной. Получив возможность сравнить, не испытали ли вы ощущение того, что что-то важное, глубинное здесь уже утрачено?
– Это невозможно утратить. Как можно утратить благодать? Если даже вокруг храма или монастыря построят небоскребы, это внешнее никак не может повлиять на внутреннее, духовное. Да, вокруг – современный мегаполис, шумные и местами грязные улицы, поток машин, но, вступая в церковные ворота, человек заходит в совершенно иной мир.
Сретенский монастырь, в алтаре храма Сретения Владимирской иконы Божией Матери
Когда я читал, например, о том же Сретенском монастыре, смотрел фотографии, то был уверен, что он находится где-то за городом, среди лесов и лугов. Первый раз приехав в Москву и посетив его, был поражен, увидев, что монастырь находится в самом центре столицы и плотно окружен жилыми домами. Это было в 2004 году, когда Россию впервые посетила делегация РПЦЗ во главе с ее Первоиерархом митрополитом Лавром – еще до объединения Русской Православной и Зарубежной Церквей. Я не был участником официальной делегации, просто так получилось, что в это самое время мы с братом и отцом решили поехать в паломничество в Россию. Зашли в Сретенский монастырь, еще не совсем хорошо понимая, как себя вести – нас ведь воспитывали в убеждении, что в СССР – «красная Церковь», так что мы ко всему относились с некоторым подозрением.
Заходим в храм. В тот день был праздник Вознесения Господня, шла служба. И вдруг хор буквально возгремел: «Вознеслся еси во славе Христе Боже наш…». У меня мурашки по коже пошли, и я неожиданно для себя начал плакать, как ребенок. Стою в храме, слезы текут, не могу понять, где нахожусь. Это невозможно передать словами. Три минуты назад шел по грязным и людным улицам суетливого современного города и вдруг я в раю! Так что благодать точно не утрачена.
– Что бы вы хотели пожелать православным москвичам?
– Третьим Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви был митрополит Филарет (Вознесенский). Его останки обретены нетленными, и мы очень надеемся, что придет время, и он будет прославлен. Последними его словами перед смертью, которые он даже напечатал на машинке, были: «Держи, что имеешь». Меня немного смущает, когда я слышу, что русские люди не ценят то, что имеют.
Представьте себе, что у вас не было бы мощей преподобного Сергия Радонежского; вместо восьмисот храмов в Москве было бы пять; вместо тысячи чудотворных икон – две. Чтобы вы тогда делали, как жили? Я люблю русских всей душой, но мне кажется, что люди, которые здесь живут, как бы привыкают к святыне.
Перед Храмом Христа Спасителя
Мы в Зарубежье так же привыкли к Курской Коренной иконе. Она находится в соборе, в полутора часах езды от моего дома. Когда ее привозят на приходы, собирается пятьдесят-сто человек, хотя могло бы быть значительно больше. Люди привыкли к святыне, к ее постоянному присутствию рядом, но это, я считаю, недопустимо.
Сейчас такое время, когда весь мир, даже американцы, смотрят на Россию, потому что это последний оплот Православия. Если этого не ценить, не беречь, то наступит конец всему. В прошлый раз, когда я приезжал в Россию, то брал интервью у ныне покойного художника Павла Рыженко.
Тогда он сказал: «Россия, Святая Русь – это последний фронт. Православные в Америке – это резерв. Придет время и вам нужно будет выбирать – либо вы американцы, либо вы – православные». Именно поэтому сейчас, как никогда, нам нужно держать и ценить то, что имеем.
С чтецом Петром Лукьяновым
беседовала Ольга Кирьянова
Беречь то, что имеем
