Святой Корнилий Сотник епископ Кесарии Палестинской

Вско­ре по­сле стра­да­ний Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста и по вос­кре­се­нии и воз­не­се­нии Его на небе­са, в Ке­са­рии Па­ле­стин­ской по­се­лил­ся сот­ник, по име­ни Кор­ни­лий, ро­дом из Ита­лии Фра­кий­ской[1].

Он хо­тя и пре­бы­вал во тьме неве­рия, од­на­ко уже со­вер­шал де­ла све­та и, оста­ва­ясь ел­ли­ном, был по­до­бен хри­сти­а­ни­ну. Хри­ста не знал он, но де­ла­ми ми­ло­сер­дия бес­со­зна­тель­но по­чи­тал Его.

Жи­вя по­сре­ди раз­вра­щен­но­го ми­ра, он был доб­ро­де­те­лен, как сви­де­тель­ству­ет о нём свя­той Лу­ка в Де­я­ни­ях: «В Ке­са­рии был неко­то­рый муж, име­нем Кор­ни­лий, сот­ник из пол­ка, на­зы­ва­е­мо­го Ита­лий­ским»[2] (Деян.10:1). Бог не пре­зрел та­ко­вых его доб­ро­де­те­лей и бла­го­во­лил про­све­тить его све­том ве­ры и при­ве­сти к по­зна­нию ис­ти­ны, дабы доб­рые де­ла его не по­кры­ва­лись мра­ком неве­рия.

Од­на­жды, мо­лясь Бо­гу в сво­ем до­ме, сей бо­го­бо­яз­нен­ный муж уви­дел Ан­ге­ла Бо­жия, ко­то­рый воз­ве­стил ему, что его мо­лит­вы и ми­ло­сты­ни при­ня­ты Бо­гом. Ан­гел по­ве­лел ему по­слать в Иоп­пию[3] за Си­мо­ном, на­зы­ва­е­мым Пет­ром, и ис­пол­нить то, что тот ему ска­жет. Он тот­час по­слал с моль­бою звать Пет­ра. В то вре­мя, как по­слан­ные Кор­ни­лия шли в Иоп­пию, Пётр взо­шёл на верх до­ма в ше­стом ча­су дня[4] по­мо­лить­ся. Он чув­ство­вал в это вре­мя го­лод, и вот пред ним яви­лось ви­де­ние, вну­шав­шее ему, чтобы он не гну­шал­ся ид­ти к необ­ре­зан­но­му ино­пле­мен­ни­ку, – ибо евреи не вхо­ди­ли в об­ще­ние с языч­ни­ка­ми и гну­ша­лись ими. Ви­де­ние, явив­ше­е­ся Пет­ру, бы­ло та­кое. С неба три ра­за спус­кал­ся со­суд, как бы боль­шое по­лот­но, при­вя­зан­ное за че­ты­ре уг­ла, и го­лос по­веле­вал Пет­ру, чтобы он за­ко­лол и ел на­хо­див­ших­ся в со­су­де жи­вот­ных, зве­рей, га­дов и птиц. Ко­гда Пётр от­ка­зы­вал­ся и го­во­рил, что он ни­ко­гда не ел ни­че­го нечи­сто­го, го­лос сно­ва ска­зал ему с неба:

– То, что Бог очи­стил, не при­зна­вай нечи­стым.

Это ви­де­ние бы­ло зна­ме­ни­ем об­ра­ще­ния Кор­ни­лия и дру­гих языч­ни­ков. Го­лод Пет­ра зна­ме­но­вал со­бою го­лод, опи­сан­ный про­ро­кам Амо­сом – «не го­лод хле­ба, не жаж­ду во­ды, но жаж­ду слы­ша­ния слов Гос­под­них»[5] (Ам.8:11). Та­кой го­лод был в до­ме Кор­ни­лия и у всех языч­ни­ков: как Пётр же­лал хле­ба, необ­хо­ди­мо­го для те­ла, так те – хле­ба для ду­ши. Со­суд, при­вя­зан­ный за че­ты­ре кон­ца, зна­ме­но­вал Цер­ковь Хри­ста, утвер­жда­е­мую в ве­ре че­тырь­мя еван­ге­ли­ста­ми.

На­хо­див­ши­е­ся в со­су­де раз­лич­ные нечи­стые жи­вот­ные, зве­ри, га­ды и пти­цы обо­зна­ча­ли со­бою языч­ни­ков, ко­то­рые по сво­им низ­ким зем­ным стрем­ле­ни­ям бы­ли по­доб­ны чет­ве­ро­но­гим жи­вот­ным, взи­рая сво­им ум­ствен­ным оком толь­ко в зем­лю, не зная по­мыш­ле­ний о небес­ном и не умея ис­кать вы­ше зем­но­го; по сво­ей лю­то­сти они бы­ли зве­ри, а по вред­но­му для душ нече­стию – ядо­ви­тые га­ды; по гор­до­му вы­со­ко­ме­рию же они по­хо­ди­ли на вы­со­ко па­ря­щих птиц. Их бы­ло по­ве­ле­но за­клать и есть – то есть ост­рым ме­чом сло­ва Бо­жия умерт­вить древ­ние язы­че­ские жи­вот­ные по­хо­ти и звер­ские нра­вы и со­де­лать из очи­щен­ных Кре­ще­ни­ем душ и тел их «жерт­ву жи­вую, свя­тую, бла­го­угод­ную Бо­гу»(Рим.12:1). Трое­крат­ное схож­де­ние со­су­да обо­зна­ча­ло трое­крат­ное по­гру­же­ние кре­ще­ния. А ко­гда го­лос с неба воз­ве­щал, что они очи­ще­ны Бо­гом, то сие озна­ча­ло, что Хри­стос про­лил Свою кровь, омы­ва­ю­щую гре­хов­ные сквер­ны, не толь­ко за из­ра­иль­тян, но и за языч­ни­ков.

Ко­гда апостол Пётр раз­мыш­лял о сем ви­де­нии и пре­бы­вал в недо­уме­нии, по­слан­ные Кор­ни­лия по­до­шли к его до­му и спро­си­ли о нем. Дух Бо­жий по­ве­лел ему ид­ти с ни­ми не ко­леб­лясь, дабы пер­во­го языч­ни­ка при­со­еди­нить к Церк­ви Хри­сто­вой: за ним долж­ны бы­ли ид­ти ко Хри­сту и дру­гие языч­ни­ки. Ко­гда Пётр во­шёл в дом, Кор­ни­лий, окру­жен­ный все­ми сво­и­ми род­ствен­ни­ка­ми и дру­зья­ми, при­нял его с по­чётом и, при­пав­ши к но­гам Пет­ра, по­кло­нил­ся ему. То­гда Пётр под­нял его и ска­зал:

– Вы зна­е­те, что иуде­я­ни­ну непри­стой­но вхо­дить к ино­пле­мен­ни­кам и иметь с ни­ми об­ще­ние; од­на­ко Бог от­крыл мне, что не сле­ду­ет на­зы­вать сквер­ным или нечи­стым ни од­но­го че­ло­ве­ка. Итак, я при­шел к вам без вся­ко­го ко­ле­ба­ния и спра­ши­ваю те­перь, за­чем вы при­зва­ли ме­ня к се­бе?

Кор­ни­лий со все­ми по­дроб­но­стя­ми рас­ска­зал ему, как он уви­дел Ан­ге­ла и что услы­шал от него, и про­сил Пет­ра на­учить его, как до­стиг­нуть спа­се­ния. Пётр же, от­верз­ши уста свои, стал про­по­ве­до­вать ему об Иису­се Хри­сте, что Он был Бог во пло­ти, жил на зем­ле с людь­ми, учил и на­прав­лял их на путь, ве­ду­щий в цар­ство небес­ное и со­тво­рил мно­го зна­ме­ний и чу­дес, вра­чуя вся­кую бо­лезнь и вос­кре­шая мерт­вых сло­вом.

Да­лее Пётр по­ве­дал о том, как Хри­стос доб­ро­воль­но по­стра­дал и умер, а по­том вос­крес для то­го, чтобы осво­бо­дить че­ло­ве­ка от стра­да­ний и вос­кре­сить от смер­ти, да­ро­вав ему жизнь веч­ную, – что Он бу­дет су­дить жи­вых и мерт­вых, что о Нём сви­де­тель­ству­ют все про­ро­ки, и что вся­кий ве­ру­ю­щий во имя Его по­лу­чит про­ще­ние гре­хов. Ко­гда Петр го­во­рил сие, Свя­той Дух, все­ляя его сло­ва в серд­ца слу­шав­ших, при­вел их к ве­ре, и Кор­ни­лий кре­стил­ся со всем сво­им до­мом. Он пер­вый из языч­ни­ков уве­ро­вал в Гос­по­да На­ше­го Иису­са Хри­ста и по при­ня­тии Кре­ще­ния оста­вил всё и по­шел за Пет­ром, ко­то­рый по­ста­вил его епи­ско­пам.

Про­хо­дя с Пет­ром и дру­ги­ми про­по­вед­ни­ка­ми раз­лич­ные стра­ны, он рев­ност­но тру­дил­ся, про­по­ве­дуя о Хри­сте. Ко­гда Петр вме­сте с Ти­мо­фе­ем и Кор­ни­ли­ем на­хо­дил­ся в го­ро­де Ефе­се, им ста­ло из­вест­но, что идо­ло­по­клон­ство осо­бен­но силь­но в го­ро­де Скеп­сии[6], и они рас­суж­да­ли, ко­му из них ид­ти ту­да на про­по­ведь. Они бро­си­ли жре­бий, ко­то­рый пал на Кор­ни­лия и тот, при­звав на по­мощь Бо­га, по­спеш­но по­шел в сей го­род. Там жил князь, по име­ни Ди­мит­рий, фило­соф, изу­чив­ший ел­лин­скую пре­муд­рость, ко­то­рый чрез­вы­чай­но нена­ви­дел хри­сти­ан­скую ве­ру, по­чи­тал же бо­гов язы­че­ских и боль­ше все­го Апол­ло­на и Дия. Узнав о при­бы­тии в го­род Кор­ни­лия, князь тот­час при­звал его к се­бе и спро­сил, – от­ку­да и за­чем он при­шел сю­да.

Кор­ни­лий от­ве­чал:

– Я раб Бо­га Жи­во­го, при­шел же сю­да как по­слан­ный для то­го, чтобы вы­звать те­бя из глу­бо­чай­ше­го мра­ка неве­де­ния, из­ве­сти к све­ту ис­ти­ны и бро­сить чи­стый луч по­зна­ния в твою ду­шу.

Тот же, не ура­зу­мев­ши ни­че­го из слов Кор­ни­лия, раз­гне­вал­ся и с яро­стью ска­зал:

– Я спра­ши­ваю те­бя об од­ном, а ты мне го­во­ришь о дру­гом. Кля­нусь бо­га­ми, ес­ли ты не от­ве­тишь на каж­дый мой во­прос, то я не по­ща­жу тво­ей ста­ро­сти и не по­сты­жусь се­дин тво­их. Итак ска­жи мне: ко­му ты слу­жишь и за­чем ты при­шел сю­да?

Кор­ни­лий же ска­зал:

– Ес­ли хо­чешь узнать о мо­ей служ­бе, то узнай, что я – сот­ник; ко­гда я услы­шал о те­бе, что ты и же­на твоя и все жи­те­ли тво­ей об­ла­сти впа­ли в ве­ли­кое за­блуж­де­ние, то при­шел из­ба­вить вас от де­мон­ско­го пре­льще­ния, на­ста­вить на ис­тин­ный путь и при­ми­рить с Еди­ным Жи­вым Бо­гом, Ко­то­рый со­тво­рил небо и зем­лю и всё, что в них на­хо­дит­ся.

На сие Ди­мит­рий ска­зал:

– Я ви­жу, что ты удру­чен ста­ро­стью, и ща­жу те­бя вви­ду тво­их пре­клон­ных лет; пе­ре­стань го­во­рить ложь; при­сту­пи к бо­гам на­шим и по­кло­нись им. Ес­ли же не за­хо­чешь се­го ис­пол­нить, то знай, что я пре­дам те­бя тяж­ким му­че­ни­ям и ни один бог, кро­ме мо­их бо­гов, не из­ба­вит те­бя из рук мо­их.

– Бог мой, – от­ве­тил Кор­ни­лий, – мо­жет не толь­ко со­хра­нить ме­ня це­лым и невре­ди­мым от всех зол и из­ба­вить от рук че­ло­ве­че­ских, но и уни­что­жить тво­их бо­гов и со­кру­шить в прах их ис­ту­ка­ны, а те­бя, тщет­но на них на­де­ю­ще­го­ся, при­ве­сти к по­зна­нию Его! Я же бе­сам и без­душ­ным их изо­бра­же­ни­ям ни­ко­гда не по­кло­нюсь. Ибо на­пи­са­но: «бо­ги, ко­то­рые не со­тво­ри­ли неба и зем­ли, ис­чез­нут» (Иер.10:11). И еще:»Гос­по­ду Бо­гу тво­е­му по­кло­няй­ся и Ему од­но­му слу­жи» (Мф.4:10). При­шел же я сю­да для то­го, чтобы об­ра­тить вас к по­ка­я­нию и [чтобы] «они осво­бо­ди­лись от се­ти диа­во­ла, ко­то­рый уло­вил их в свою во­лю» (2Тим.2:26).

Князь то­гда ска­зал:

– Я клял­ся бо­га­ми мо­и­ми, что не по­ща­жу те­бя, но пре­дам тяж­ким му­че­ни­ям, ес­ли ты не при­не­сешь жерт­ву бо­гам.

– Ка­ким бо­гам ве­лишь ты при­не­сти жерт­ву? – спро­сил Кор­ни­лий.

И ска­зал князь:

– При­не­си жерт­ву Апол­ло­ну и Дию.

Кор­ни­лий ска­зал то­гда:

– По­ка­жи мне тех бо­гов тво­их.

Князь об­ра­до­вал­ся, ду­мая, что он хо­чет по­кло­нить­ся, и по­вел его ко хра­му Дия.

За ни­ми шел на­род, же­лая ви­деть, как Кор­ни­лий бу­дет по­кло­нять­ся идо­лам. Дой­дя до хра­ма, все во­шли ту­да – князь с Кор­ни­ли­ем и про­чие, меж­ду ко­и­ми бы­ла и же­на кня­зя, по име­ни Еван­фия, и сын его, на­зван­ный по име­ни от­ца сво­е­го Ди­мит­ри­а­ном. Вой­дя в идоль­ский храм, Кор­ни­лий об­ра­тил­ся ли­цом к во­сто­ку[7] и, пре­кло­нив ко­ле­на свои на зем­лю, мо­лил­ся так:

– Бо­же, по­тря­са­ю­щий зем­лю и пре­вра­ща­ю­щий го­ры в без­дны мор­ские! Ты ру­кою Да­ни­и­ла со­кру­шил Ва­а­ла, умерт­вил змия и, за­гра­див­ши уста львов, со­хра­нил невре­ди­мым ра­ба Тво­е­го (Дан.14). И ныне нис­про­верг­ни сих идо­лов и дай по­знать лю­дям Твою силь­ную мыш­цу!

По­мо­лив­шись так свя­той вы­шел из хра­ма. Вме­сте с ним вы­шел князь Ди­мит­рий и весь со­брав­ший­ся здесь на­род. Еван­фия же с Ди­мит­ри­а­ном оста­ва­лась внут­ри хра­ма. И вот, вне­зап­но сде­ла­лось зем­ле­тря­се­ние, храм с идо­ла­ми упал и бо­ги, на ко­то­рых языч­ни­ки на­де­я­лись, раз­би­лись в прах, жене же кня­зя с сы­ном ее вы­ход был за­граж­ден упав­ши­ми сте­на­ми. Весь на­род был в ужа­се, ви­дя па­де­ние хра­ма, князь же не знал, что же­на и сын его бы­ли за­ва­ле­ны сте­на­ми.

Ра­ду­ясь си­ле Бо­га Жи­во­го, Кор­ни­лий ска­зал кня­зю:

– Где те­перь, князь, твои ве­ли­кие бо­ги?

Тот же, ис­пол­нив­шись яро­сти, ска­зал:

– Ска­жи нам, вол­шеб­ник, ка­ки­ми ча­ра­ми ты устро­ил па­де­ние хра­ма и бо­гов на­ших?

И стал он со­ве­то­вать­ся с сво­и­ми при­бли­жен­ны­ми, ка­ки­ми му­ка­ми по­гу­бить Кор­ни­лия.

День уже скло­нял­ся к ве­че­ру, и солн­це ста­ло за­хо­дить, по­че­му вре­ме­ни для му­че­ния Кор­ни­лия не оста­ва­лось. Князь по­ве­лел свя­зать ему ру­ки и но­ги и в та­ком по­ло­же­нии по­ве­сить его в тем­ни­це, чтобы он, ви­ся всю ночь, стра­дал до утра; утром же князь хо­тел же­сто­ко его му­чить и умерт­вить. Ко­гда свя­той был от­ве­ден в тем­ни­цу и там по по­ве­ле­нию му­чи­те­ля по­ве­шен со свя­зан­ны­ми ру­ка­ми и но­га­ми, к кня­зю при­бе­жал один из его ра­бов, по име­ни Та­ле­фон, и ска­зал:

– Гос­по­дин! моя гос­по­жа и един­ствен­ный сын твой по­гиб­ли в хра­ме, об­ру­шив­шем­ся от зем­ле­тря­се­ния.

Князь Ди­мит­рий, услы­хав сие, разо­рвал на се­бе одеж­ды[8] и горь­ко за­ры­дал. Пла­ка­ли с ним и ста­рей­ши­ны го­ро­да, иные же его уте­ша­ли. Но кто мог уте­шить в та­ком го­ре, ка­кое он по­чув­ство­вал в сво­ем серд­це при по­лу­че­нии ве­сти о вне­зап­ной кон­чине же­ны и сы­на?

То­гда князь ска­зал сво­им при­бли­жен­ным:

– По­ди­те, раз­ме­тай­те кам­ни пав­ше­го хра­ма, оты­щи­те ко­сти воз­люб­лен­ной су­пру­ги мо­ей и мо­е­го ми­ло­го сы­на и при­не­си­те их ко мне.

Ска­зав сие, он сно­ва горь­ко за­ры­дал. В это вре­мя по­спеш­но при­шел к нему на­чаль­ник жре­цов Вар­ват и ска­зал:

– Я слы­шал го­ло­са же­ны тво­ей и сы­на, ко­то­рые из сре­ди­ны упав­ших стен вос­кли­ца­ли: «Ве­лик Бог хри­сти­ан­ский: Он со­хра­нил нас жи­вы­ми от ужас­ной смер­ти чрез ра­ба Сво­е­го Кор­ни­лия. Про­си­те же се­го свя­то­го му­жа, чтобы он вы­вел нас от­сю­да и чтобы мы здесь не по­гиб­ли. Ибо мы ви­дим див­ные чу­де­са его Бо­га и слы­шим го­ло­са Ан­ге­лов, ко­то­рые по­ют: «Сла­ва в выш­них Бо­гу, и на зем­ле мир, в че­ло­ве­ках бла­го­во­ле­ние» (Лк.2:14).

Услы­шав сие от Вар­ва­та, Князь быст­ро по­бе­жал со все­ми сво­и­ми при­бли­жен­ны­ми к ра­бу Бо­жию в тем­ни­цу и на­шел его там сво­бод­но хо­дя­щим: Ан­гел Гос­по­день раз­ре­шил его от уз. И при­пал князь к но­гам Кор­ни­лия, го­во­ря:

– Ве­лик, Кор­ни­лий, твой Бог, Ко­то­рый хра­нит мою су­пру­гу и мо­е­го сы­на в упав­шем хра­ме. Итак, мо­лю те­бя, раб Бо­га Выш­не­го, при­ди и вы­ве­ди их от­ту­да: я со все­ми мо­и­ми при­бли­жен­ны­ми ве­рую во Хри­ста Рас­пя­то­го, Ко­е­го ты про­по­ве­ду­ешь.

Свя­той Кор­ни­лий по­шел с ни­ми к упав­ше­му идоль­ско­му хра­му и, воз­ве­дя на небо очи свои, ска­зал:

– Гос­по­ди Бо­же сил, Ко­то­рый «при­зи­ра­ет на зем­лю, и она тря­сет­ся» (Пс.103:32), от ли­ца Тво­е­го та­ют го­ры и вы­сы­ха­ют без­дны! Услы­ши, Гос­по­ди, мо­ле­ния за­клю­чен­ных, из­ве­ди из раз­ва­лин Еван­фию и не от­вра­ти ли­ца от сы­на ее, но внем­ли им ра­ди име­ни Тво­е­го.

Ко­гда он мо­лил­ся так, вне­зап­но от­кры­лось ме­сто, где меж­ду пав­ши­ми сте­на­ми бы­ла за­клю­че­на Еван­фия с сы­ном, и оба вы­шли от­ту­да невре­ди­мы, вос­хва­ляя Бо­га. Все же быв­шие там и ви­дев­шие сие пре­слав­ное чу­до вос­кли­ца­ли:

– Ве­лик Бог хри­сти­ан­ский!

Ди­мит­рий кре­стил­ся с же­ною, сы­ном и со всем до­мом сво­им; кре­сти­лись с ним и две­сти семь­де­сят семь дру­гих граж­дан. Свя­той же Кор­ни­лий про­жил в том го­ро­де до­воль­но дол­го, ис­ко­ре­няя тер­ние неве­рия из сер­дец че­ло­ве­че­ских и рас­се­вая се­ме­на бла­го­че­стия. В ско­ром вре­ме­ни он об­ра­тил ко Хри­сту весь го­род и од­но­го ува­жа­е­мо­го му­жа, по име­ни Ев­но­мия, по­ста­вил там пре­сви­те­ром. До­жив до глу­бо­кой ста­ро­сти и при­бли­зив­шись к смер­ти, о ко­ей узнал за­ра­нее, он усерд­но мо­лил­ся, при­го­тов­ляя се­бя в путь к Гос­по­ду. Со­брав к се­бе всех, ко­го он об­ра­тил из язы­че­ства в хри­сти­ан­ство, он на­учил их пре­бы­вать в ве­ре и люб­ви и упраж­нять­ся во вся­ких доб­ро­де­те­лях, пре­успе­вая в ис­пол­не­нии за­по­ве­дей Гос­под­них. Мно­го по­учив их, он услы­шал го­лос с неба:

– Кор­ни­лий! иди ко Мне, ибо при­го­тов­лен те­бе «ве­нец прав­ды» (2Тим.4:8).

Услы­шав сие, Кор­ни­лий тот­час стал мо­лить­ся и, пре­кло­нив­ши ко­ле­на, ска­зал:

– Гос­по­ди Бо­же наш! Ты спо­до­бил ме­ня со­блю­сти ве­ру, со­вер­шить по­двиг и по­бе­дить со­про­тив­ных. Бла­го­да­рю Те­бя за всё! Но про­шу Те­бя, Гос­по­ди, при­з­ри с Тво­ей свя­той вы­со­ты на ра­бов Тво­их и будь к ним ми­ло­стив; утвер­ди их в ве­ре, укре­пи в по­дви­гах, по­шли им по­мощь в ис­пол­не­нии свя­тых Тво­их за­по­ве­дей, чтобы они непре­стан­но про­слав­ля­ли пре­свя­тое имя Твое ныне и во ве­ки ве­ков.

И ко­гда все ска­за­ли: «Аминь», – он пре­дал с ра­до­стью дух свой в ру­ки Гос­по­да, при­зы­вав­ше­го его на небе­са.

Князь же Ди­мит­рий с су­пру­гой сво­ею Еван­фи­ей, сы­ном Ди­мит­ри­а­ном[9], пре­сви­те­ром Ев­но­ми­ем и все­ми ве­ру­ю­щи­ми дол­го пла­ка­ли над от­цом и учи­те­лем сво­им; за­жег­ши све­чи и вос­пев­ши над­гроб­ные пес­ни, они по­греб­ли те­ло его с че­стью близ упав­ше­го хра­ма Ди­е­ва. И каж­дый день ве­ру­ю­щие, при­хо­дя на его мо­ги­лу, ка­ди­ли ла­да­ном и мо­ли­лись, и от гро­ба его бо­ля­щим по­да­ва­лось мно­го ис­це­ле­ний.

Про­шло мно­го лет – и все совре­мен­ни­ки опи­сан­ных со­бы­тий ото­шли ко Гос­по­ду. По­сле­ду­ю­щим по­ко­ле­ни­ям оста­лось неиз­вест­ным то ме­сто, где бы­ли по­гре­бе­ны мо­щи свя­то­го Кор­ни­лия, ибо во­круг его гроб­ни­цы вы­рос­ло тер­ние и гу­стой ку­стар­ник, и ни­кто не знал о хра­нив­шем­ся там дра­го­цен­ном со­кро­ви­ще. Од­на­жды слу­чи­лось быть на том ме­сте епи­ско­пу го­ро­да Тро­ады[10], Си­лу­а­ну; свя­той Кор­ни­лий явил­ся ему но­чью во сне и ска­зал:

– Дол­гое вре­мя я жи­ву здесь, и ни­кто не на­ве­стил ме­ня.

Епи­скоп же, про­бу­див­шись от сна, удив­лял­ся ви­ден­но­му и недо­уме­вал, кто яв­лял­ся ему. На сле­ду­ю­щую ночь свя­той сно­ва явил­ся ему и ска­зал:

– Я – сот­ник Кор­ни­лий, мо­щи же мои ле­жат в тер­нов­ни­ке, рас­ту­щем око­ло то­го ме­ста, где неко­гда сто­ял храм Дия. Ты по­строй мне цер­ковь близ ме­ста, при­над­ле­жав­ше­го Ди­мит­рию; то ме­сто зо­вет­ся Пан­до­хи­ум[11], и на нем по­гре­бе­ны мно­гие те­ла вер­ных и свя­тых бра­тий.

На­ут­ро епи­скоп рас­ска­зал о ви­де­нии сво­е­му кли­ру и от­пра­вил­ся со все­ми к то­му тер­нов­ни­ку, ко­то­рый в ви­де­нии ему по­ка­зал свя­той. По­мо­лив­шись, они на­ча­ли ко­пать зем­лю и ско­ро на­шли ков­чег, за­клю­чав­ший в се­бе мо­щи свя­то­го Кор­ни­лия це­лые и нетлен­ные, от ко­то­рых ис­хо­ди­ло необы­чай­ное бла­го­уха­ние, и все бы­ли очень об­ра­до­ва­ны об­ре­те­ни­ем та­ко­го ве­ли­ко­го со­кро­ви­ща. Епи­скоп же оста­вал­ся в за­труд­не­нии от­но­си­тель­но церк­ви, ко­то­рую по­ве­лел ему по­стро­ить свя­той, ибо у него не бы­ло столь­ко де­нег, сколь­ко тре­бо­ва­лось для по­стро­е­ния церк­ви.

Од­на­ко и в этом де­ле свя­той Кор­ни­лий не за­мед­лил по­мочь епи­ско­пу. На сле­ду­ю­щую ночь он явил­ся од­но­му бла­го­че­сти­во­му и очень бо­га­то­му че­ло­ве­ку, по име­ни Ев­ге­нию, и по­ве­лел ему дать епи­ско­пу Си­лу­а­ну столь­ко де­нег, сколь­ко бу­дет нуж­но для по­стро­е­ния церк­ви. Ев­ге­ний же со­об­щил о сво­ем ви­де­нии епи­ско­пу и дал ему всё нуж­ное, по­сле че­го свя­той храм был по­стро­ен и укра­шен со вся­ким бла­го­ле­пи­ем.

Ко­гда на­сту­пи­ло вре­мя пе­ре­не­се­ния чест­ных мо­щей из тер­нов­ни­ка в но­во­со­здан­ную цер­ковь, со­бра­лось мно­же­ство ве­ру­ю­щих с епи­ско­пом Си­лу­а­ном и Ев­ге­ни­ем, имея в ру­ках сво­их воз­жен­ные све­чи. Ед­ва епи­скоп с кли­ром на­чал петь «Три­свя­тое», как ков­чег вне­зап­но под­нял­ся сам со­бою и несен был неви­ди­мы­ми ру­ка­ми к церк­ви; из на­ро­да же ни­кто не смел при­кос­нуть­ся к нему. Ви­дя, что ков­чег дви­жет­ся сам со­бою, все удив­ля­лись и ужа­са­лись, и еди­ны­ми уста­ми во­пи­я­ли:

– Свят, Свят, Свят Гос­подь Са­ва­оф, яв­ля­ю­щий нам си­лы и чу­де­са Свои чрез ра­ба Сво­е­го Кор­ни­лия!

Слу­чи­лось там быть в то вре­мя и мно­гим неве­ру­ю­щим, ко­то­рые, ви­дев сие чу­до, уве­ро­ва­ли в Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста. Ко­гда же все до­шли до церк­ви и во­шли в нее, то ста­ли по обе сто­ро­ны, же­лая ви­деть, как пой­дет ков­чег с мо­ща­ми и где станет. Он же, дви­га­ясь пря­мо, стал близ ал­та­ря, по пра­вую сто­ро­ну. Епи­скоп хо­тел по­ста­вить его внут­ри ал­та­ря, но ни­кто не мог по­дви­нуть ков­чег с то­го ме­ста, на ко­ем он стал сам. И со­вер­ша­лись мно­гие чу­де­са в то вре­мя и впо­след­ствии от свя­тых и чу­до­твор­ных мо­щей угод­ни­ка Бо­жия. По смер­ти епи­ско­па Си­лу­а­на его ме­сто за­нял Филос­тор­гий, ко­то­рый убе­дил од­но­го ико­но­пис­ца, по име­ни Ен­кра­тия, рас­пи­сать всю цер­ковь свя­щен­ны­ми изо­бра­же­ни­я­ми и бо­лее все­го по­за­бо­тить­ся о на­пи­са­нии ико­ны са­мо­го свя­то­го Кор­ни­лия.

Ико­но­пи­сец же, на­чав пи­сать ико­ну свя­то­го Кор­ни­лия, ни­как не мог изо­бра­зить ли­ца его и несколь­ко раз смы­вал всё, что пи­сал на иконе, чув­ствуя, что ему не уда­ет­ся на­пи­сать лик свя­то­го вполне бла­го­леп­но. Ен­кра­тий вы­шел из се­бя, – про­из­нес­ши хуль­ные сло­ва про­тив свя­то­го, оста­вил его ико­ну и, на­ме­ре­ва­ясь на­пи­сать что-ни­будь дру­гое на цер­ков­ной стене, под­нял­ся на лест­ни­цу, но, по­скольз­нув­шись, упал вниз и так рас­шиб­ся, что ле­жал как мерт­вый. Быв­шие в церк­ви взя­ли его, снес­ли в дом и по­ло­жи­ли на од­ре ед­ва жи­во­го и неспо­соб­но­го вы­мол­вить да­же од­но сло­во. Во­круг его рта вид­ны бы­ли чер­ви, из ко­их од­ни впол­за­ли, дру­гие вы­пол­за­ли из его уст. Это бы­ло на­ка­за­ни­ем ему за то, что он осме­лил­ся про­из­не­сти сво­и­ми уста­ми хуль­ные сло­ва про­тив свя­то­го.

Од­на­ко как Сам Гос­подь, так и свя­тые ра­бы Его гне­ва­ют­ся не до кон­ца и не веч­но него­ду­ют. Ибо на­ут­ро тот, кто вы­вел жи­вы­ми же­ну и сы­на Ди­мит­рия из раз­ру­шив­ших­ся стен, явил­ся и Ен­кра­тию и, взяв его за ру­ку, под­нял его с од­ра как бы от сна и стал неви­дим. Ен­кра­тий же, по­чув­ство­вав се­бя здо­ро­вым, по­спе­шил в цер­ковь свя­то­го и, при­пав­ши к чест­но­му ков­че­гу, в ко­то­ром по­чи­ва­ли це­леб­ные мо­щи Кор­ни­лия, с пла­чем про­сил про­ще­ния за свой про­сту­пок и бла­го­да­рил свя­то­го за то, что тот по­ми­ло­вал его и ис­це­лил от бо­лез­ни, ко­гда он уже был бли­зок к смер­ти.

Двой­ную поль­зу по­лу­чил тот ико­но­пи­сец от яв­ле­ния свя­то­го: он ис­це­лил­ся от бо­лез­ни и узнал, ка­ков был лик свя­то­го. По­сле се­го он изо­бра­зил на иконе свя­то­го Кор­ни­лия так, как ви­дел его в яв­ле­нии, и про­слав­лял Хри­ста Бо­га, со От­цом и Свя­тым Ду­хом сла­ви­мо­го во ве­ки. Аминь.

Память св. Корнилия совершается 13/26 сентября.

Тропарь священномученику Корнилию Сотнику

глас 4

И нравом причастник, и престолом наместник апостолом быв, деяние обрел еси богодухновенне, в видения восход: сего ради слово истины исправляя, и веры ради пострадал еси даже до крове, священномучениче Корнилие, моли Христа Бога, спастися душам нашым.

Кондак священномученику Корнилию Сотнику

глас 4

Во святителех благочестно пожив, и мучения путь прошед, идольския угасил еси жертвы, и поборник быв Твоему стаду богомудре. Тем же тя почитающе, тайно вопием ти: от бед избави ны присно Твоими мольбами, Отче наш Корнилие.

При­ме­ча­ния

[1] Об­ласть Рим­ской им­пе­рии, к се­ве­ро-во­сто­ку от Ма­ке­до­нии. В на­сто­я­щее вре­мя Фра­кия под име­нем Ру­мы­нии.

[2] Ке­са­рия – боль­шой го­род в Па­ле­стине, при Сре­ди­зем­ном мо­ре, где пре­бы­ва­ли рим­ские про­ку­ра­то­ры. Спи­ра ита­лий­ская – полк, со­став­лен­ный из при­род­ных рим­лян.

[3] Иоп­пия (в пе­ре­во­де с ев­рей­ско­го зна­чит: кра­си­вая, воз­вы­шен­ная мест­ность) – древ­ней­ший го­род фини­кий­ский, по за­во­е­ва­нии зем­ли обе­то­ван­ной до­став­ший­ся ко­ле­ну Да­но­ва, ле­жит при Сре­ди­зем­ном мо­ре на вы­со­ком хол­ме, на юге цве­ту­щей рав­ни­ны Са­рон­ской, в 12 ча­сах пу­ти от Иеру­са­ли­ма. Го­род сей во все вре­ме­на был весь­ма важ­ным пор­то­вым и тор­го­вым гор­дом; ныне – Яф­фа.

[4] Иудеи обык­но­вен­но уда­ля­лись для мо­лит­вы в верх­нюю гор­ни­цу, устра­и­вав­шу­ю­ся на кров­ле до­ма (род на­ше­го ме­зо­ни­на). Петр же оста­вал­ся на са­мой кров­ле под от­кры­тым небом. Ше­стой час со­от­вет­ству­ет на­ше­му 12-му дня.

[5] Т.е. стрем­ле­ние к слы­ша­нию ис­тин­но­го уче­ния о Бо­ге и спа­се­нии.

[6] Го­род в за­пад­ной ма­ло­азий­ской про­вин­ции Ми­сии.

[7] Древ­ние хри­сти­ане мо­ли­лись, об­ра­ща­ясь к во­сто­ку, от­ку­да вос­хо­дит солн­це, ко­то­рое бы­ло сим­во­лом Солн­ца Прав­ды – Хри­ста.

[8] Древ­ние раз­ры­ва­ли свои одеж­ды в знак пе­ча­ли.

[9] Все трое по­стра­да­ли за Хри­ста и при­чис­ле­ны к ли­ку свя­тых; па­мять их празд­ну­ет­ся 11 сен­тяб­ря.

[10] Тро­ада – об­ласть древ­не­го го­ро­да Трои, в за­пад­ной ма­ло­азий­ской про­вин­ции Ми­сии. Епи­скоп Тро­ады Си­лу­ан скон­чал­ся в 425 г.

[11] Гре­че­ское на­зва­ние стран­но­при­им­но­го до­ма.