Преподобный Паисий Святогорец
Несчастных детей сегодня разрушают с помощью различных теорий. Потому они так взбудоражены, так заморочены. Ребенок хочет сделать одно, но делает другое. Он хочет пойти в одну сторону, но дух нашей эпохи уносит его в другую.
Темные силы развернули страшную пропаганду, это они направляют ко злу тех юных, у которых в голове не хватает соображения. Некоторые учителя в школах говорят детям: «Для того чтобы быть инициативными личностями, не уважайте родителей, не подчиняйтесь им». Таким образом они разлагают детские души. Потом дети не слушаются ни родителей, ни учителей. И они не виноваты, потому что считают, что должны поступать именно так.
В этом их поддерживает и государство, их подталкивают к этому. А те, кому нет дела ни до Отечества, ни до семьи, для кого нет ничего святого, используют такую молодежь для осуществления своих планов. Вот это все и принесло много зла нынешней молодежи. Очень много зла! Доходит уже до того, что диавола с рогами молодежь считает своим лидером. Поклонение сатане очень распространилось. В некоторых дискотеках целыми ночами поют: «Сатана, мы поклоняемся тебе! Мы не хотим Христа, ты даешь нам все!» Как это страшно! Понимаете ли вы, что он вам дает, несчастные вы дети, и чего он вас лишает!..
Маленькие дети уже озлоблены — от кофе, сигарет. Разве увидишь на их лицах сияющий взгляд, Благодать Божию? Ох, как же был прав один архитектор, сказав группе юношей, которых он привез на Святую Гору: «У нас с вами глаза — как глаза дохлой рыбы». Этот архитектор приехал на Афон с группой ребят от восемнадцати до двадцати пяти лет — человек десять их было. Сам он обратился к Богу раньше, и потому ему было жаль тех молодых, которые живут в разврате.
Некоторых из таких несчастных он приблизил к себе, уговорил их поехать на Святую Гору и сам оплатил им дорогу. Они шли ко мне в каливу, а мне как раз надо было куда-то идти, и мы столкнулись на тропинке. Я сказал им, что ухожу, но предложил немножко посидеть прямо там, где мы встретились. Только мы присели, как появилась еще одна группа детей, направляющаяся к моей каливе. Это были воспитанники Афониады. «Садитесь, — говорю, — и вы вместе с нами». Присели и они. Вот тут-то архитектор и говорит своим ребятам: «Вы ничего не замечаете?» Те удивились. «А ну-ка, — говорит он им, — сперва посмотрите в лицо один другому, а потом взгляните на лица этих детей.
Посмотрите, как сияют их глаза! И посмотрите на наши с вами глаза — они все равно что глаза дохлой рыбы». И ведь правда! Когда я пригляделся, то понял, что он попал в самую точку: их глаза были как глаза дохлой рыбы. Мутные, неестественные… А глаза детей из Афониады светились! Ведь в Афониаде воспитанники кладут поклоны, участвуют в богослужениях. «Глаза — зеркало души». Поэтому и Христос сказал, что «свети́льник те́лу е́сть о́ко» [1]. Сколько юных приходят на Святую Гору или в другие монастыри, становятся монахами, и, несмотря на то, что монастырская жизнь, скажем так, не сахар, они исполнены такой радости, что их лица излучают свет. А в миру у молодежи есть все, что хочешь, но она терзается, переживает адскую муку.
Отовсюду к нам дуют различные ветры. С Востока — индуизм и другие оккультные религии, с Севера — коммунизм, с Запада — целая куча различных учений, с Юга от африканцев — колдовство, магия и множество других моровых поветрий. Ко мне в каливу пришел как-то раз один паренек, избитый этими ветрами. Я понял, что ко мне его привели молитвы его матери. Мы побеседовали довольно долго, и в конце разговора я сказал ему: «Вот что, парень, найди духовника и поисповедуйся. Потом пусть он помажет тебя святым миром. Это будет помогать тебе сейчас, когда ты делаешь первые шаги в твоей духовной жизни.
Тебя должны помазать святым миром, потому что ты отрекся от Христа». Когда я говорил ему это, несчастный юноша плакал. «Помолись, отче, — просил он меня, — потому что я не могу выпутаться из этого болота. Мне сделали промывку мозгов. Я понимаю, что сюда меня привели молитвы моей матери». Насколько же сильны материнские молитвы! Несчастные дети! Их опутывают всеми этими учениями и делают не годными ни на что. Потом их охватывает страх, душевная тревога и они ищут разрядку в наркотиках и тому подобном. Из одной пропасти — в другую. Да прострет Бог Свою руку [и остановит зло].
— Геронда, а есть ли польза от того, что этим несчастным говорят, что такие учения — сатанинские?
— Ну а как же! Конечно, есть. Только говорить им об этом надо по-доброму.
— А как такая молодежь может познать Христа?
— Как они могут познать Христа, если, не познав Православия, они едут в Индию ко всяким там гуру, живут возле них по два-три года, от различных колдовских воздействий доходят до одурения, потом, живя там, узнают, что в Православии есть таинственная, мистическая жизнь, и приезжают сюда, желая видеть Нетварный Свет, пережить высшие духовные состояния и подобное этому? А если спросишь их: «Сколько лет ты не причащался?» — то они отвечают: «Не помню точно, может быть, меня причащала моя мать, когда я был маленьким». — «А ты когда-нибудь исповедовался?» — «Этот вопрос меня не интересует». Но разве можно ждать после этого чего-то хорошего? О Православии, о Церкви Христовой они ничегошеньки не ведают.
— Геронда, но как же им помочь?
— Что может помочь им после того, когда они говорят: «Церковь свой век отжила»? Как только от человека услышишь нечто подобное, так сразу понятно, к какому взаимопониманию с ним ты можешь прийти! Однако те из молодых, у кого есть доброе расположение, получают помощь и приближаются к Церкви.
