Порадовал святитель Феофан Затворник замечательными рассуждениями и прекрасными образами в пояснении что есть церковный обряд. Наберитесь терпения и всё же прочтите, хотя и язык сложный и текст немалый…
Святитель Феофан Затворник
«Иных, может быть, сбивает в сем деле с толку слово – обряд. Поясним значение сего слова.
Что есть каждое священнослужение? – Ряд молитв, читаемых, поемых и мысленно к Богу возносимых. В этом существо священнослужения. Но как мы заключены в пространство и время, то всякое такое служение требует своего времени, своего места и порядка, своей обстановки, обряда, того, что неизбежно обстоит ряд молитв, хотя не составляет существа служения.
Священник в известном месте, в известное время, в определенном порядке, как положено в церкви, совершает свое священное служение, при чем и он, и причт, и христиане присущие держат себя в известном положении. Все сие есть обряд. Но существо дела не в этом внешнем, а в ряде молитвословий, совершаемых при сем. Это же всё привходит, потому что мы пространственны и временны и, что ни станем делать, делаем в своё время, в своём месте и в известном порядке. И кто бы стал в этом полагать существо дела, сделал бы большую ошибку.
Возьмём простое дело – писание письма. Тут перо нужно, чернила нужны, бумага нужна; нужно тебе и своим положением приспособиться к писанию. Но всё это внешняя обстановка, – такая, что без неё не напишешь письма; но и когда она есть, нельзя сказать, что письмо пишется или напишется. Письмо в уме и сердце образуется. Когда потом оно обычным порядком выразится на бумаге, совершится письмописание и явится письмо. Зародившееся в душе вызвало соответственное действование телом, – и явилось дело совершенное.
Таково и всякое священнослужение и молитвословие. Возбуждается в духе потребность и желание вознестись к Богу с прошением или благодарением. Это вызывает известное молитвенное действование телом, которое, быв совершено, являет дело молитвы, или молитву совершенную – в коей внутреннее и духовное сочетано с внешним и телесным. Смотря на пишущего письмо, ты не думаешь, что во внешнем положении пишущего и в порядке его действования все дело письмописания. Не думай и не говори того же и о молитве и служении Богу, видимо телом совершаемых. Вот пример. Старушка просит священника отслужить панихиду на могиле сына или дочери, внука или внучки. Священник надевает епитрахиль и идет на могилу; причетник несет кадило и свечу. Смотри издали, что там делается на могиле?
Священник читает и кадит, причетник поёт, старушка кладёт поклоны, стоя на коленях. Затем почитали, попели, покадили и пошли назад. Дело поминовения совершено. Но в чём тут существо дела? В том духе веры, который подвиг старушку пригласить священника совершить церковное поминовение; в таком же или и сильнейшем духе веры, с которым священник начал, продолжал и кончил ряд положенных молитвословий. А прочее всё что есть? Прочее всё — есть обряд, обстановка, неизбежная по условиям нашего теперешнего существования, – не случайная, однако ж, но соответствующая как значению сего служения, так и настроению совершающих и участвующих в нем. Тут сочетано внутреннее и внешнее, духовное и телесное. И кто остановился бы вниманием на одном внешнем, не проходя до внутреннего, и всё существо служения сего поставил бы во внешнем, не думая о внутреннем, тот обнаружил бы грубое неведение дела.
Таковы все наши церковные молитвенные обряды. Они все совмещают в себе духовнейшие молитвословия, и кто совершает их или участвует в совершении их, о том следует говорить, что он духом ходит, выражая то и рядом внешних действий. Стало быть, как сам видишь, нельзя говорить, что у нас в церковной жизни оплотянено, отелесено христианство, – и мы – только внешние христиане. Не понимающие дела могут так суесловить, в обличение своего невежества.. Но как мы при сем силу полагаем не во внешнем, а во внутреннем, или веруем не в силу внешнего чина, а в силу внутреннего к Богу обращения и притом церковно; то такую веру и такое упование нельзя называть суетными, ибо им даны Самим Господом обетования. Суетны те, которые помимо Церкви чают служить благоугодно Богу; ибо таким не даны обетования.
В приведенном примере эти настоящие суеверы суетные говорят: «Покадит священник, а они веруют, что это спасительно для усопших». Но я уже тебе объяснял, что мы полагаем силу не во внешнем при сем чине, а во внутреннем духе, с каким он совершается; теперь прибавлю: и совершается по установлению Церкви. Священник с присущими представляет и совмещает в себе всю Церковь, – и молитва тут бывающая бывает столько же сильна, сколько сильна вся Церковь, в ее целом составе, – Церковь, коей Глава Христос Господь. Смотря на внешний чин, или обряд, иной может еще приходить к вопросу, какая от этого польза; а содержа в мысли существо дела и значение священнослужения церковного, никто не задаст такого вопроса. Так и о всем церковном разумей. Церковь представляй преисполненною небесных сил. Приди только кто в соприкосновение с нею, – и причастится сил её.
Вводят в сие соприкосновение разнообразные церковные молитвословия, или молитвенные чины. Они то же суть для нас в жизни, что в опытах физических проволоки, проведенные до соприкосновения с сильною батареею электрическою. За какую проволоку ни возьмись, хоть самую тоненькую, сила притока к тебе электричества определится не проволокою, а батареею. Так и в жизни, чрез какой чин ни прикоснись к Церкви, ты коснешься всей ее силы. – Суетна ли такая вера, когда Господь есть Глава ее и преисполняет ее всю и во всем? Вот вне Церкви, так что ни делай, ничего не будет выходить.
Так вот, когда тебе придется толковать с кем-либо из ваших, отпадших от Церкви, и он, претендуя на духовность, обзовет тебя суеверным обрядником, ты поскорее растолкуй ему, что есть обряд и сколь велика сила церковной молитвы. Этим ты заставишь его замолчать; ибо тогда речь его будет, как стрела без цели, на ветер.»
