Священство нашего храма
Священство — есть таинство, в котором через святительское рукоположение на правильно избранного нисходит Святой Дух и поставляет его совершать таинства и пасти стадо Христово (Православный катихизис).
Традиция возложения рук архиерея на главу посвящаемого и молитвенное призывание Святаго Духа (внешняя составляющая таинства) своими корнями уходит в глубокую древность.
Употребление рукоположения как символа благословения и передачи другому власти, полученной от Бога, встречается еще в Ветхом Завете (Быт. 48, 14; Чис. 27, 23; Втор. 34, 9).
Святые апостолы, получив власть от Самого Иисуса Христа, не иначе передавали ее своим преемникам, как через рукоположение (Деян. 6, 6; 13, 3; 14, 23), и заповедали им поступать в свою очередь так же (1 Тим. 4, 14; 5, 22; 2 Тим. 1, 6).
Внутренняя сакраментальная сторона таинства – особый дар благодати священства. Она наделяет избранного духовной силой и властью священнодействовать, учить и управлять паствой. В Священном Писании говорится об избрании на эти служения определенных лиц и преподании им Святого Духа чрез рукоположение (Деян. 6, 10; Еф. 3, 2; 1 Тим. 4, 14; Деян. 8, 29; 13, 2 и др.).
Хиротония, которая теперь переводится как бы в расширительном смысле как таинство священства, в Церкви понималась с самого начала как некое особое таинство.
Дело в том, что крестим ли мы, венчаем, исповедуем ли или соборуем и даже причащаем, — всякое таинство имеет целью освятить приходящего к нам человека, оно совершается над человеком ради его спасения, ради его освящения.
Хиротония же совершается не для этого. Рукополагают в священника, в диакона, в епископа не для того, чтобы освятить и спасти ставленника. Его рукополагают для Церкви, чтобы через него спасались другие люди. Это есть в особенности преимущественно общецерковное дело. Оно совершается не ради конкретного человека, а ради всей Церкви.
В этом таинстве на первом месте стоит служение общецерковное, служение Церкви, а не спасение конкретно одного человека. В этом — принципиальное отличие хиротонии от всех других таинств. Хиротония совершается по соборной молитве Церкви, поэтому происходит в алтаре во время Литургии, которая является высшим выражением соборности Церкви, объединением верующих в общем молитвенном обращении к Богу.
В понятии «таинства Священства» объединены три чинопоследования, каждое из которых по сути является самостоятельным таинством, — это чины посвящения в сан епископа, священника и диакона. Хиротония епископа бывает после пения «Святый Боже», священника — после Великого входа, диакона — после Евхаристического канона.
Каждый момент этого священнодействия значителен и страшен: и посвящение в первые степени священства, – чтеца, иподиакона и диакона, и первое прохождения через Царские врата, как через некий огненный рубеж, и обхождение вокруг Престола, под чтение венчальных тропарей, первое прикосновение к Престолу, преклонение колен и ощущение тяжелого парчового омофора на главе и благословляющей десницы архиерея, и, вероятно, самое страшное, – слова архиерея вполголоса, сказываемые на ухо ставленнику: «возведи очи твои на небо и проси Бога о прощении твоих грехов и о даровании тебе непорочного священства»…
Священство нашего храма
Облачение в белые одежды. Открыты не только царские двери, но и диаконские, в знак того, что общение с молящимися, с народом – более тесное и участие его – более непосредственное, чем в иных Таинствах.
Это особенно чувствуется в многократных «аксиос» на каждую часть священного одеяния, воспеваемых и в алтаре со служащими, и клиросом, т. е. теми, кто выражает своим пением чувство народа.
Последний момент, наконец: вручение новому иерею дискоса с частицей св. Агнца и со словами: «приими залог сей, о нем же истязан имаше быти в день Страшного Пришествия Господа нашего Иисуса Христа».
Теперь это уже не просто мирянин… он должен, по слову Григория Богослова, «стоять с ангелами, славословить с архангелами, возносить жертвы на горний жертвенник, священнодействовать с Христом, воссозидать создание, восстановлять образ Божий, творить для горняго мира и, скажу больше, – быть богом и творить богами» («Слово защитительное»).
Православная Церковь придает исключительное значение священному сану. Мы все знаем слово «иерархия» и понимаем, что иерархия необходима в жизни, чтобы был порядок.
Иерархия есть некое старшинство по важности дела, а если быть ближе к этимологии этого слова, — по святости («иерос» — «святой»). Как в семье, если не будет главы, — не будет порядка, семья жить не сможет, так и в Церкви, если не будет главы, — не сможет продолжаться церковная жизнь.
Безусловно, свести священническое служение Церкви к одному только иерархическому принципу нельзя. Священнослужение это прежде всего харизма, особый благодатный дар в онтологическом («онтологический» значит «бытийный, сущностный») осмыслении.
О высоком достоинстве священства писал преподобный Силуан Афонский: «(Священники) носят в себе столь великую благодать, что если бы люди могли видеть славу этой благодати, то весь мир удивился бы ей, но Господь скрыл ее, чтобы служители Его не возгордились, но спасались в смирении…
Великое лицо — иерей, служитель у Престола Божия. Кто оскорбляет его, тот оскорбляет Духа Святого, живущего в нем… Если бы люди видели, в какой славе служит священник, то упали бы от этого видения, и если бы сам священник видел себя, в какой небесной славе стоит он (совершает свое служение), то стал бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать Святого Духа».
Православный народ с большим благоговением относится к священнику, носителю благодати Христа: принимая благословение священника, люди целуют ему руку, как руку Самого Христа, потому что священник благословляет не своей силой, а силой Божьей.
Если таинство Священства бывает торжеством в жизни всей Церкви, то для самого посвящаемого оно является тем поворотным пунктом в судьбе, когда, как говорил архимандрит Киприан (Керн), «начинается не жизнь, а житие; не деятельность, а служение; не разговоры, а проповедь; не немощь долголетнего расслабленного, а дерзание друга Христова».
Иеромонах Варнава
