Обретение мощей Оптинского старца Амвросия

Из сборника изречений преподобного Амвросия Оптинского «Жить – не тужить». Ритмичные и рифмованные строки, ироничные и остроумные поучения одного из самых почитаемых русских старцев, много лет не теряют своей актуальности.

Чадце мое нетолковитое, мир тебе и Божие благословение и всякое утверждение в терпении и долготерпении, в нем же имамы великую потребу, да благодушно переносим вся встречающаяся и вся приключающаяся.

***

N воры — лакомые воры, да и не слабы, и не хворы, лазят не только через заборы, но, как мыши, пробираются и сквозь крыши. Эти воры, или другие, в двух местах хлебный амбар провертели, но ничего не успели и, должно быть с горя, пошли и запели: «Монастырского не трогай, чтобы не послали арестантскою дорогой».

***

Благодушно и благодарно терпящим всё обещается там покой. Да ведь какой? И сказать невозможно; только требуется для этого жить осторожно, и прежде всего жить смиренно, а не тревожно, и поступать как следует и как должно. В ошибках же каяться и смиряться, но не смущаться.

***

N во время поста находится в церковном затворе, а я и в пост, и не в пост постоянно нахожусь на людском соборе и сборе и чужих дел на разборе.

***

N! не будь как докучливая муха, которая иногда без толку около летает, а иногда и кусает и тем и другим надоедает, а будь как мудрая пчела, которая весной усердно дело свое начала и к осени окончила медовые соты, которые так хороши, как правильно изложенные ноты. Одно сладко, а другое приятно…

***

Ты, N, чай-то пей, только и дело духовное разумей.

***

На слово не верь всякому вздору без разбору — что можно родиться из пыли и что люди прежде обезьянами были. А вот это правда, что многие люди стали обезьянам подражать и до степени обезьян себя унижать.

***

Возмогай о Господе и в державе крепости Его! Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо нас в ризу спасения и одеждою веселия одея нас; и глаголет к нам через Апостола: всегда радуйтеся, о всем благодарите, сия бо есть воля Божия.

***

Потерпи; может, откроется тебе откуда-либо клад, тогда можно будет подумать о жизни на другой лад; а пока вооружайся терпением и смирением, и трудолюбием, и самоукорением.

***

Мать! Давно было сказано, чтобы не унывать, а на милость и помощь Божию уповать! Что говорят — слушай, а что подают — кушай.

***

Послушай, сестра! Не будь востра, не будь пестра! А будь постоянна и смирна — и будешь мирна!

***

Не люби слушать о недостатках других, тогда у тебя будет меньше своих.

***

Никогда ни с кем не спорь о вере. Не надо. Потому что никому ничего не докажешь, а сам только расстроишься. Не спорь…

Л.Н. Толстой, после беседы с о. Амвросием, радостно сказал: «Этот о. Амвросий совсем святой человек. Поговорил с ним, и как-то легко и отрадно стало у меня на душе. Вот когда с таким человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога».

Другой писатель, Евгений Погожев (Поселянин) говорил: «Меня поразила его святость и та непостижимая бездна любви, которые были в нем. И я, смотря на него, стал понимать, что значение старцев — благословлять и одобрять жизнь и посылаемые Богом радости, учить людей жить счастливо и помогать им нести выпадающие на их долю тягости, в чем бы они ни состояли».

В. Розанов писал: «Благодеяние от него льется духовное, да, наконец, и физическое. Все поднимаются духом, только взирая на него… Самые принципиальные люди посещали его (о. Амвросия), и никто не сказал ничего отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело».

В старце в очень сильной степени была одна русская черта: он любил что-нибудь устроить, что-нибудь создать. Он часто научал других предпринять какое-нибудь дело, и когда к нему приходили сами за благословением на подобную вещь частные люди, он с горячностью принимался обсуждать и давал не только благословение, но и добрый совет. Остается совершенно непостижимым, откуда брал отец Амвросий те глубочайшие сведения по всем отраслям человеческого труда, которые в нем были.

Внешняя жизнь старца в Оптинском скиту протекала следующим образом. День его начинался часа в четыре — пять утра. В это время он звал к себе келейников, и читалось утреннее правило. Оно продолжалось более двух часов, после чего келейники уходили, а старец, оставшись один, предавался молитве и готовился к своему великому дневному служению.

С девяти часов начинался прием: сперва монашествующих, затем мирян. Приём длился до обеда. Часа в два ему приносили скудную еду, после которой он час-полтора оставался один. Затем читалась вечерня, и до ночи возобновлялся прием. Часов в 11 совершалось длинное вечернее правило, и не раньше полуночи старец оставался, наконец, один. Отец Амвросий не любил молиться на виду. Келейник, читавший правило, должен был стоять в другой комнате. Однажды, один монах нарушил запрещение и вошел в келью старца: он увидел его сидящим на постели с глазами, устремленными в небо, и лицом, осиянным радостью.

Так в течение более тридцати лет, изо дня в день старец Амвросий совершал свой подвиг. В последние десять лет своей жизни он взял на себя еще одну заботу: основание и устройство женской обители в Шамордине, в 12 верстах от Оптины, где кроме 1000 монахинь имелись ещё приют и школа для девочек, богадельня для старух и больница. Эта новая деятельность была для старца не только лишней материальной заботой, но и крестом, возложенным на него Провидением и закончившим его подвижническую жизнь.

(2) — часовня над могилой старца Амвросия

1891 год был последним в земной жизни старца. Все лето этого года он провел в Шамординской обители, как бы спеша закончить и устроить там все незаконченное. Шли спешные работы, новая настоятельница нуждалась в руководстве и указаниях. Старец, повинуясь распоряжениям консистории, неоднократно назначал дни своего отъезда, но ухудшение здоровья, наступавшая слабость — следствие его хронической болезни — заставляли его откладывать свой отъезд.

Так протянулось дело до осени. Вдруг пришло известие, что сам преосвященный, недовольный медлительностью старца, собирается приехать в Шамордино и увезти его.

Тем временем старец Амвросий слабел с каждым днем. И вот — едва преосвященный успел проехать половину пути до Шамордина и остановился ночевать в Перемышльском монастыре, как ему подали телеграмму, извещающую его о кончине старца. Преосвященный изменился в лице и смущенно сказал: «Что же это значит?»

Был вечер 10 (22) октября. Преосвященному советовали на другой день вернуться в Калугу, но он ответил: «Нет, вероятно такова уж воля Божия! Простых иеромонахов архиереи не отпевают, но это особенный иеромонах — я хочу сам совершить отпевание старца».

Было решено перевезти его в Оптину Пустынь, где провел он свою жизнь и где покоились его духовные руководители — старцы Лев и Макарий. На мраморном надгробии выгравированы слова апостола Павла: «Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу» (1 Кор. 9, 22). Слова эти точно выражают смысл жизненного подвига старца.

Радуйся, преподобне Амвросие, богомудрый учителю веры и благочестия!